Рассказы по картинкам - Страница 2

ВНИМАНИЕ: пополнение коллекции новыми рассказами!

Истории старого дома

Мистический рассказ-фэнтези в двух частях.

Дождь. Удивительно, что дождь может идти, словно живое существо. У него ведь нет ног. Но люди иногда очень нелепо и не очень логично выражаются. Но сейчас дождь даже не шел, а скорее бежал. Он, казалось, немного устал и запыхался, и, словно сбивший дыхание марафонец, мечтал поскорее прорвать финишную ленточку. Несмотря на это, было ясно, что сил ему хватит еще долго продолжать свой бег. Никто не знал: кто, когда и зачем построил этот огромный мрачный дом на самом краю деревни, у кромки леса. Хотя парнишка приходил в этот старый дом не первый раз, все же он испытывал страх. Он не понимал природы этого страха. Все должно пройти как обычно: ему не причинят вреда, а наоборот, он будет снова на короткое время счастлив. Он не знал, чего именно ему следует бояться. Не знал, с кем он встречается в этом странном и безлюдном месте. Хотя в глубине души парень чувствовал, что поступает не правильно: все это не кончится добром. Надо бы рассказать обо всем сельскому священнику на исповеди, но что-то всякий раз мешает это сделать. Данное противоречие вносило в его душу чувство тревожного хаоса и сумятицу. Но ноги сами, против воли, снова несли его к этому проклятому дому. 
Старая, ещё довольно крепкая дверь, открылась легко, еле скрипнув - словно кто-то недавно заботливо смазал ее петли маслом. Хотя он мог поклясться, что кроме него никто не входил сюда, наверное, уже больше сотни лет. Ни у кого в деревне не хватало смелости выбрать местом прогулок это заброшенное, обросшее пугающими слухами о нечистой силе, поселившейся в нем, строение. Оно пугало суеверных и трусливых сельских жителей своим мрачным видом и нехорошими разговорами. Им пугали детей, но никто не решался снести его, словно дом был заколдован и находился под защитой неведомых темных сил. В самый первый раз парнишка забрел сюда совершенно случайно. Его внезапно застала в безлюдном месте сильная гроза. Гремел гром и сверкали молний, хотя, когда он выходил за деревенскую околицу, на небе светило яркое солнце. Парень отправился за сухим хворостом для очага. Но когда дошел до окраины леса, началась гроза с ливнем. Чтобы не промокнуть до нитки, ему пришлось побороть страх и спрятаться от дождя под крышей страшного дома. С тех пор он стал приходить сюда тайком от всех, каждую ночь чтобы вновь встретить Ее. 
В прошедшую ночь все прошло как обычно. Он привычно поднялся наверх по деревянной слегка поскрипывающей под его шагами лестнице.  Лестница выглядела странно нарядной и новой посреди старого полуразрушенного дома, посреди всякой рухляди, пыли и полного запущения. Такой лестнице из дорогого черного дуба, щедро украшенной резными завитушками, больше приличествовало бы украшать дом какого-нибудь богача, а не гнить в этой старой развалине. Хотя и сам дом по величине и архитектуре скорее напоминал небольшой замок, чем сельский дом. Первый этаж по своим размерам вполне годился для проведения балов. После основательной чистки и ремонта, конечно. Поднявшись по лестнице на второй этаж, паренек вошел в одно их помещений. Это была большая и просторная комната, которая раньше, по-видимому, служила спальней. Сейчас там сохранилась лишь большая деревянная кровать с кучей полуистлевшей и почерневшей от времени соломы, наваленной на нее. В комнате было удивительное окно. Оно было большое и широкое, без каких-либо намеков на остатки стекол и рам. Через него открывался изумительный вид на ночное небо. То есть, на самом деле, сразу из него нельзя было увидеть ничего, кроме окрестных полей, большей частью заброшенных. Лишь кое-где на них виднелись скудные посевы пшеницы, овса и ржи. Среди окрестного населения это место пользовалось дурной славой, так что лишь самые смелые и обнищавшие крестьяне осмеливались обрабатывать близлежащие земли. Однако, если смотреть в это окно, лежа на кровати, вид на ландшафт менялся. На ночном безоблачном небе всегда таинственно светились звезды, какая бы непогода не стояла за пределами стен дома. Казалось, будто окно каким-то таинственным образом приближало звезды, делало их ярче и красивее, чем обычные. Даже во время страшного ливня они были все так же отчетливо видны и сияли, словно сверкающие бриллианты на черном бархате неба открытого оконного проема. Крутая винтовая лестница вела со второго этажа еще выше - на маленькую площадку, выступающую под самым потолком. Она имела дверцу, ведущую на некое подобие смотрового балкончика, с которого деревню можно было видеть как на ладони. Но он не любил подниматься выше второго этажа. Парнишка прилег на кровать и стал привычно ожидать, прикрыв глаза. Как и в прошлые разы, Она появилась в полночь, почти бесшумно влетев через окно. Даже  не поднимая век, он почувствовал тихий шелест ее призрачных, слабо мерцающих в полуночной тьме крыльев.  Ощутив слабое дуновение на своем лице, он открыл глаза, и увидел Ее. 

Смерть в старом доме 
Она была прекрасна. Нет, назвать ее совершенством с человеческой точки зрения было бы не совсем верным. Слишком узкая талия, слишком большие глаза, слишком утонченные неземные черты лица. Но, тем не менее, она казалась ему самым красивым существом на свете. Ее ярко-рыжие волосы были уложены в какую-то причудливую прическу, а ее одежда напоминала тонкое переплетение лучей света.  Но взгляд парнишки, как всегда, был прикован к единственной детали ее завораживающего облика: над ее хрупким, обнаженным правым плечом выступала изящная рукоять острого сверкающего меча... Все так же, не говоря ни слова, Она наклонилась над ним и посмотрела долгим, немигающим взглядом огромных, глубоких, как бездонные пропасти, глаз. Всего секунду длился этот взгляд, затем пронзительно вскрикнув, Она напала на него. В ее руке засветился тот странный, полупрозрачный клинок, что мгновение назад мирно висел за спиной. Мгновенно оказавшись рядом с ним, Она замахнулась мечом, словно желая отрубить ему голову. Но ничего страшного не случилось. Необычный клинок меча, как и в прошлые ночи развалился на сверкающие осколки, едва коснувшись его кожи, оставив на ней лишь узкий красный след. Тысячи его осколков, разлетевшись в воздухе, тут же начали таять вместе с рукоятью, все еще зажатой в ее тонкой ладони. Несколько секунд спустя от призрачного меча ничего не осталось. После неудачных попыток убить его, вся решимость и кровожадность незнакомки обычно куда-то пропадала. Вот и сейчас, Она, опустив взгляд, молча села на солому рядом, погладила по его плечу. Робко взяла его руку и нежно коснулась губами его губ. ...А он все так же продолжал лежать, закрыв глаза, привычно ничему не удивляясь. Еще какое-то время Она посидела молча. Потом что-то мелодично произнесла на непонятном языке. Ее голос напоминал тихое журчание ручейка. Паренек открыл глаза, и посмотрел на Нее. Еще секунду они смотрели друг на друга, затем она прильнула к нему. Звезды в окне превратились в сверкающие спирали и огненные круги. Они молча слились в одно целое, и его снова унесло в восхитительный полет по звездному небу. Утром он проснулся в привычном одиночестве: каждый раз она исчезала засветло, когда он спал. О ее присутствии не напоминало ничего кроме легкого, едва слышимого, аромата незнакомых ему цветов. Не таких , которые расцветают в окрестностях под лучами весеннего солнца. Так, должно быть, благоухают цветы, расцветающие в полнолуние на неведомых лугах, где не ступала нога человека. Венки их них украшают головы дриад: их соцветия, наверное, вплетают в пряди длинных распущенных волос волшебницы и феи. 
В большое окно ярко светило солнце. Дул легкий ветерок, почти не сохранивший ночной прохлады. Где-то вдалеке стрекотали кузнечики. Все вокруг было наполненно ощущением жизни и покоя. Он торопливо натянул, успевшую высохнуть за ночь, одежду и спустился на первый этаж. Нужно было спешить в деревню, чтобы успеть в лавку старого рыбака, у которого он работал помощником. Парень был круглым сиротой, и ему очень повезло: вместо того, чтобы бросить его на произвол судьбы, как обычно поступали с такими, как он, староста деревни велел взять его на воспитание и содержание. Впрочем, причина такой небывалой милости и заботы со стороны главы деревни была весьма прозаична: на будущий год сироте должно было исполниться восемнадцать, и его можно было отправить рекрутом в королевскую армию. Тем самым уберечь от обязательной для всех деревень воинской повинности своего любимого сынишку, с которым он был погодком. Именно поэтому чадолюбивый староста самолично пристроил его и заботился о его благополучии до этого времени. 
У рыбака же, веселого мужика с вечно красным носом и частенько подбитым глазом, работать было не трудно. Он очень любил выпить и лучше было не показываться ему на глаза лишний раз, когда рыбак бывал навеселе. Рыбак и сам предпочитал уклоняться от трудов, когда находился в подпитии. Единственным местом, пригодным для ловли рыбы в округе, была маленькая речушка. Вся работа заключалась в установке и проверке ловушек для рыбы, которой было вполне достаточно, чтобы продавая ее местным жителям или обменивая на продукты, прокормить рыбака и юного помощника. Утренняя проверка ловушек для рыбы была привычной работой для паренька, и он поспешил осмотреть их до того, как проснется с похмелья рыбак. 
Он знал, что свидания в старом доме не могут продолжаться вечно. Нет, конечно, он хотел этого. Он желал, жаждал их своей душой и телом. Мечтал чтобы они никогда не кончались... Но ничто не вечно, тем более такие яркие приключения в его унылой жизни. Но в них было и то, что всякий раз неприятно поражало паренька. Каждую ночь, когда Она появлялась на втором этаже старого амбара, незнакомка выглядела привычно, но только на первый взгляд. Он стал замечать какие-то мельчайшие, почти неуловимые изменения в ее облике: появлялись новые детали, которых не было раньше. Словно это была не Она, а другое, похожее на Нее, существо. Как будто каждая последующая дева была сестрой - близнецом предыдущей, но не ею самой. И каждый раз Она не узнавала его, словно видела впервые. И было еще кое-что, что пугало его все сильнее с каждой ночью: каждый раз, перед тем, как разлететься на сверкающие осколки и исчезнуть, Ее призрачный меч все же успевал оставить на его шее небольшую отметину. Но в первую ночь это было лишь легкое покраснение, пропавшее уже через минуту. Но каждую следующую ночь, след от лезвия палаша становился все заметней и дольше не исчезал. К пятому свиданию, он превратился в небольшую ссадину, исчезнувшую с шеи лишь к утру. На девятое утро, проснувшись, он обнаружил, что из раны капает кровь. С каждой последующей ночью, проведенной в Ее объятиях, порезы на теле все больше кровоточили. На тринадцатую ночь дождь обрушил на несчастную землю такие потоки воды, что, казалось ничто на свете не в силах с ними совладать. Земля почти захлебывалась под их непрестанным натиском. Где-то за толстыми каменными стенами дома, разносились раскаты и вспышки молний, рассекавших ночное небо. Но паренек не замечал грозу. В окно второго этажа страшного дома с ясного неба завораживающе светили прекрасные звезды. Он снова ждал Ее. 
Она явилась, как всегда, в полночь. Несмотря на непогоду, на Ее полупрозрачных крыльях и на странных, светящихся одеяниях не было ни капли влаги. Но что-то в ней на этот раз было совсем не так, как в прошлые ночи. Она холодным, изучающим взглядом, который парень почувствовал даже сквозь закрытые веки, пристально посмотрела на него. И тогда он понял: эта ночь станет для него последней! Паренька охватила внезапная паника, кто-то громко приказал ему: "Беги!". Он внезапно вскочил с кровати и бросился бежать. Бежал не оборачиваясь: ему казалось, что стоит обернуться, и он увидит прямо перед собой тот самый немигающий взгляд огромных глаз. И он бежал. Бежал по лестнице на самый верх - туда, где находился выход на маленькую площадку под самой крышей. Почему-то ему казалось, что это и есть единственный путь к спасению. Перед тем как выбежать на балкон, паренек остановился. Он боялся выйти и посмотреть вниз... Но также боялся и оглянуться назад. Несколько мгновений стоял в нерешительности. И вдруг он услышал знакомый, еле слышимый шелест ее призрачных крыльев прямо за спиной, и, помедлив секунду, паренек ступил на ветхий балкон... и рухнул вниз. Несмотря на то, что расстояние до земли было небольшим, около семи метров, падение было на удивление долгим. Настолько, что парень успел вспомнить свое безрадостное детство, лицо матери, умершей совсем молодой, промелькнул образ отца, который запил и вскоре умер, годы жизни и работы у старого рыбака... И последняя - самая яркая вспышка его воспоминаний: как впервые зашел в этот злополучный дом, как впервые увидел Ее. 
Тело парнишки нашли утром проходившие мимо заброшенного здания случайные путники. Из уголка его полуоткрытого рта тянулась тонкая красная струйка запекшейся крови, конец которой терялся в небольшой темно - красной лужице. Лужица уже успела почти вся впитаться в сырую после ночного ливня землю. Сообщив, как положено, о печальной находке старосте деревни, путники двинулись дальше. Староста, испытав некоторое замешательство, весьма опечаленный потерей рекрута, выдал местному гробовщику каравай хлеба и бутылку деревенского самогона, велев похоронить сироту тайно, где-нибудь подальше от села в безымянной могиле - чтобы избежать расследования. Пропажу нищего сироты можно было объяснить бегством из села за лучшей долей. Никого бы это не удивило. Через три дня староста уже и позабыл о том, что погибший парнишка вообще существовал на белом свете. У него была другая забота: на подворье намечался скорый опорос породистой свиноматки. Это важное событие занимало все его помыслы. 
...Но, вопреки его предположениям, по селу еще долго ходили слухи о том, что страшное произошло с исчезнувшим парнишкой в ту дождливую ночь в старом амбаре. Кто-то говорил будто сироту похитили полуночницы, и он стал призраком. Кто-то - что его растерзали волки, которые водились в соседнем лесу, и парень стал оборотнем. А в полнолуние даже можно услышать его жалобный вой. Третьи же утверждали, будто в амбаре живет оживший мертвец, и что сирота стал его жертвой. ... И только старый дом ничего не думал, молча наслаждаясь приятными воспоминаниями и чувством упоительной сытости от впитавшейся в землю молодой крови. В конце концов, что было в том плохого, что он умел создавать иллюзии? Ведь это был единственный способ продления своего существования.

Рассказ Двадцать Четвертый